Арктика — это огромное белое пятно, местами изученное меньше, чем Луна

Жюль Верн в своих приключенческих книгах создал образ рассеянного, неловкого и даже нелепого ботаника-путешественника — Жака Паганеля. С таким представлением о полевых ботаниках я и прожил всю свою жизнь, пока не встретил Николая Николаевича Лащинского — потомка польских королей, и нынешнего ботанического короля Северной Якутии.

Профессор Лащинский. Маяк Арктики
Новосибирск (2021)

В августе 2018 года мы занимались съёмками документального кино об экспедиции учёных на острова архипелага Анжу. В один из дней в нашу однушку в Тикси, где мы жили вшестером вместе с палеонтологами и археологами, пришёл Иннокентий Стручков и сказал, что надо съездить в дельту Лены за ботаником. Мы, конечно, были рады такой возможности поснимать в местах, где редко оказывается человек с камерой.

К тому моменту Николай Николаевич уже две недели занимался исследованиями на острове Самойловский, где по прямому указу Владимира Владимировича Путина в 2010 году была построена инновационная научная полярная станция. Пройдя 130 километров на катере, мы оказались в тёплом уютном помещении и впервые неделю смогли подключиться к интернету. Оттуда мы и узнали, что надвигается шторм, и если сейчас же не выдвинемся в обратный путь, то можем попасть в неприятную оказию. К нам вышел милейшего вида человек, очень вежливый и приятный. В болотных сапогах и потёртой походной одежде.

Через пару десятков километров мы остановились на берегу, чтобы поменять бензобак. Только теперь мы смогли поговорить, не перекрикивая шум мотора. Несколько минут я стоял с открытым ртом и слушал увлекательнейший монолог. Николай Николаевич сразу обозначил свою профессиональную позицию: мы не знаем почти ничего, а Арктика — это огромное белое пятно, местами изученное меньше, чем Луна. Его речь была поставлена настолько хорошо, что, казалось, будто всю жизнь он проработал не в полях, а ведущим на телевидении.

В дельте реки Лена
На пути к о. Самойловский (2018)

В течение последующих трёх лет я искал любой возможности встретиться с ним. Чем больше я узнавал его, тем больше поражался. Однажды мы шли вдвоём по тундре, и из-за байджераха к нам вышел полярный мишка. Я оцепенел от страха с камерой в руках, так и не сделав ни одного кадра. А Лащинский бесстрашно бросился за ним и снял задницу убегающего зверя. Другой раз Николай Николаевич спас меня, когда я стал тонуть в няше — болотистой приливной зоне. Меня затянуло уже по колено, когда он, сначала вдоволь нахохотавшись на берегу, проложил ко мне длинную тропу из плавника и вытянул меня сначала из сапог, а потом и сами сапоги.

Впрочем, есть кое-что, что объединяет его с Жаком Паганелем — невероятные стойкость и выносливость. По шесть месяцев в году он проводит в экспедициях в самых суровых локациях: от жарких пустынь до ультракрайнего севера. Каждый день по многу часов он проводит в полях, исследуя ботанические сообщества, а когда возвращается в лагерь продолжает разрабатывать креативные концепции. Так, в палатке на острове Котельный прямо на моих глазах он разработал новую теорию вымирания мамонтов, которая отвечала на абсолютно все вопросы и разбивала в пух и прах всё, что было придумано до этого.

Профессор Лащинский. Маяк Арктики
о. Котельный (2018). Рабочий день ботаника

Его ум, цепкий и гибкий, умеет действовать кроссдисциплинарно. Он тут же выявляет самое важное в разговорах с учёными других наук, и эти принципы накладывает на свои знания.

Это случилось так: Валера Плотников рассказывал мне на камеру о происхождении “кладбищ мамонтов”, что вот где мамонты находились в постоянной миграции, а мамонтовые захоронения — это старицы рек, которые они пересекали годами, и из года в год кто-то да утонет. Так за тысячелетия накапливались целые кладбища. Услышав это Николай Николаевич оживился. Я буквально видел, как вокруг него развернулось трёхмерное пространство наук, он хватал из них идеи и совмещал в единую концепцию: кормовые базы из биологии, поведение крупных травоядных из зоопсихологии, модель колебания уровня воды из палеоэкологии, особенности деградации мерзлоты из мерзлотоведения, развитие ботанических сообществах на протайках и водоразделах из геоботаники, физиологические параметры мамонтов и их изменение во времени из палеонтологии. За несколько минут он соединил всё это в единую концепцию измельчания и вымирания мамонтов вследствие фрагментации ареала из-за изменения уровня воды. Я был шокирован.

Николай Николаевич сидел на экспедиционном ящике, пил чай из алюминиевой кружки и создавал науку в режиме рилтайм. В другой раз мы отправились в небольшой поход по тундре к снежникам на дальней горе, я задал ему несколько вопрос, что он думает об археологии в северных регионах, и он, размышляя вслух, на ходу разработал совершенно уникальную методологию обнаружения стоянок древнего человека, о которой я сейчас написать не могу, так как со дня на день выйдет его статья в научном журнале. Как-то раз в бане после экспедиции археолог Томас Симакайтис поделился с ним своими наработками по находке на одном из островков в Тихом океане кораллового кургана. К концу разговора Лащинский уже имел прототип теории внезлаковой цивилизации на шельфовой суше филиппинского архипелага.

Профессор Лащинский. Маяк Арктики
Тикси (2019). Доклад о результатах экспедиции

Эти искры загораются так внезапно, что ты никогда не знаешь, какая сторонняя фраза или вопрос натолкнут Николая Николаевича на новую концепцию. И чем больше я узнавал его, тем больше поражался. В одно мгновение я даже подумал: слава духам тундры, что этот разум находится в добрых руках, а все его идеи применяются исключительно на благо человечества.

Сегодня Николай Николаевич занят изучением и оценкой геоботанического состояния Северной Якутии. Одна из важнейших точек для него — дельта Лены, где он участвует в международном проекте по моделированию последствий эмиссии метана. Когда он говорит о дельте, то в его глазах загорается огонь. Здесь он может стать первооткрываетелем — до сих пор ботанические сообщества в этом регионе исследовались только с вертолёта, что просто смешно: ведь почти вся растительность тут — карликовая. Вторая точка — острова архипелага Анжу, где рано или поздно начнётся освоение природных ресурсов. Здесь Николай Николаевич делает важнейшие исследования и подсчёты, как продолжать получать ресурсы с минимальным уроном для сообществ на территории всей Арктики. Только сопоставив, что мы потеряем, когда что-то найдём, мы можем трезво оценивать нашу хозяйственную и промышленную деятельность на новом севере.

Фильм «Ботаник. Или что скрывает дельта Лены»

Николай Николаевич один из вдохновителей «Маяка Арктики», проекта, инициированного активистами якутского отделения РГО, взявшегося объединить людей, ведомства, бизнес и науку с целью развития Нового Севера. Он глубоко убежден в необходимости разработки и создания такой экосистемы человека на севере, которая сможет отвечать новым вызовам времени: быть экологичной, лёгкой в развёртывании и удобной для пользования.

Следуйте за Маяком Арктики!


Текст: Кирилл Северный

Вдохновитель:
Николай Лащинский
Доктор биологических наук, геоботаник, эколог.
Главный научный сотрудник Центрального Сибирского ботанического сада сибирского отделения Российской академии наук


Поддержка на дестинации:
Иннокентий Стручков
Руководитель Булунской улусной инспекции охраны природы

Александр Дьячковский
Директор государственного природного заповедника «Усть-Ленский»

Альберт Протопопов
Начальник экспедиционного отряда Доктор биологических наук, руководитель Отдела изучения мамонтовой фауны Академии наук РС(Я)